Индустриализм и сказочная романтика Кристиана Петцольда

Ундина — мифологическое существо из немецкого фольклора, живущее в водоемах. «Ундина» Кристиана Петцольда живет в современном Берлине и рассказывает о немецкой архитектуре на выставках. Петцольд не изменяет себе: в центре сюжета женщина, ее история рассказывается с «технологическим лиризмом» (индустриальное окружение, серо-синие и зелено-синие оттенки на экране, минималистичный саундтрек на фортепиано), лаконичные диалоги. Но привнесение в реалистичный сюжет мистичности и фантастики создают романтическую сказку – трагичную, притягательную и немногословную.

 

В первой сцене фильма происходит разрыв Ундины с Йоханнесом, который уходит к другой женщине. При расставании она бросает ему: «Если уйдешь, я тебя убью».  В этот же день героиня мистически и случайно встречается с водолазом Кристофом, который делает комплимент ее способности рассказывать об архитектуре Германии. Случайная встреча влечет за собой такую любовь, как будто пару часов назад главную героиню не волновала предыдущая. 

Паула Бир – буквальное воплощение мифического существа: кудрявые рыжие волосы, фиолетовая помада, неидеальный прикус, глаза – ясные, почти прозрачные, цвета речной тины. Любовь для Ундины – все. Картонные макеты немецких городов, среди которых она работает, кажутся неживыми, нереальными. А реальна для нее лишь вода, и любовь, единственное, что возвращает ее в среду обитания, поэтому она так отчаянно, почти как флоберовская Бовари, в нее ныряет. От этого в фильме много зеленого цвета и всего, что связано с водой – аквариум, который разбивается в момент встречи Ундины с водолазом, водоем, в который погружается Кристоф, отель с бассейном. 

Рок или случайность сводят возлюбленных и так же стихийно нарушают эту идиллию: Ундина осознает, что никогда не была так счастлива, как с Кристофом, и напевает «Staying Alive» Bee Gees`а (единственный саундтрек в фильме, помимо повторяющегося тревожного и меланхоличного Баха), в эту же секунду молодой человек заподозрил, что Ундина скрывает прошлый роман, и когда она приходит с ним объясниться, у Кристофа происходит авария на работе и он впадает в кому. В русле романтической традиции фатум нарушает гармонию, и она рассыпается о реальность – или нереальность, а сон или видение. После выхода из комы Кристоф не обнаруживает Ундину ни на работе, ни в ее съемной квартире – она, как фантом или призрак, испарилась, или теперь живет там, где должна – в глубине зеленых вод. Все пространство фильма граничит с реальностью и магическим, призрачным видением: загадочным образом на глубине озера оказалось написано имя Ундины – там, где живет двухметровый сом, герой местных легенд, встретить которого – чудо;  спустя два года после пропажи Ундины она видится Кристофу в воде, куда он безропотно к ней опускается.

«Ундина» – мистическая сказка на стыке романтизма и нового реализма, в которой движущие силы – любовь и рок. «В плохом фильме любовь проговаривается через диалоги, а в хорошем фильме мы чувствуем, как она появляется, что намного важней» (Интервью Петцольда для Cineticle, 2011). С помощью сказки любовь в фильме Петцольда превращается в магическую энергию и фантом, и даже смерть ее не прекращает, ей не противостоит. 

Дополнительный материал:

«Ундина» была номинирована на Золотого медведя во время Берлинского кинофестиваля в в 2020 году. Паула Бир получила Серебряного медведя за лучшую женскую роль, а фильм – приз ФИПРЕССИ.

После «Ундины» из-под камеры режиссера в прокат ничего не выходило. Петцольд, как однозначный представитель Берлинской школы, настаивает на том, что национальный кинематограф должен рассуждать о национальных проблемах, рассказывать истории, которые касаются страны. В интервью Аглае Чечот для «Сеанса» (2010г.) он так и заявляет: «Я против кино, которое стесняется быть немецким». 

Отображение обыденности в современной Германии, документальность и реализм – главенствующие черты Берлинской школы, которые Петцольд переплетает с элементами мистицизма, сна, магии, ставя под сомнение достоверность экранной реальности. Не только в «Ундине», но и в «Йелле» 2007 года. Константин Бандуровский называет прием Петцольда «призрачным реализмом»: «…Петцольд повествует о пустотных, бессмысленных пространствах столь же пустотным языком, не привносящим смысла. Вполне логично, что это откликается эхом и на территории дистрибуции, которая, как известно, является важной (а может быть самой и даже единственно важной) частью искусства кино». (Cineticle, 2011г.)