«Мне кажется, что wanderlust, любопытство к окружающему миру так или иначе заложены в нас всех»

– С какой поездки началось увлечение миром?

– Я не могу сказать, что увлечение миром началось с какой-то конкретной поездки, мне кажется, что wanderlust, любопытство к окружающему миру так или иначе заложены в нас всех. Чтобы они проявлялись необязательно куда-то ездить, ведь есть огромные миры: книги, фильмы, через которые мы можем узнавать мир, даже не путешествуя.

 Моя первая серьезная поездка за пределы России, не считая детских вылазок с мамой на море в Сочи, случилась в 15 лет и сразу на целый год. То есть, вот так взяли меня и окунули в холодную самостоятельной жизни за границей. Я уехала жить в Штаты по программе обмена. Жила в штате Кентукки в американской семье, попала в абсолютно новую для себя среду. Я родилась в провинциальном городе и жила там всю жизнь, и вдруг из маленького российского городка, Вологды, попадаю в США, где вообще все по-другому. Мне 15 лет, а там люди в 16 лет уже ездят на личных автомобилях. Для меня это был огромный-огромный шок. 

– Что именно вас шокировало?

– Люди мыслили абсолютно по-другому, очень много путешествовали по своей стране, из штата в штат, это был life-changing experience. В первую очередь не потому, что я была в каком-то новом месте, а потому что я правда оказалась среди людей, которые абсолютно по-иному смотрели на мир, иначе мыслили. Меня, например, тогда, как школьницу, впечатлило, что один мой одноклассник в России говорил, что хочет стать президентом, и все над ним смеялись. Мой американский одноклассник говорил то же самое, и над ним вообще никто не смеялся, наоборот, все говорили: «Кайл, молодец! Для этого есть хороший университет, в который стоит поступить. Есть предметы, которые стоит брать, чтобы добиться своей цели». Это было очень здорово, и я считаю, что вернулась оттуда абсолютно другим человеком. Но я не могу сказать, что это было путешествие как таковое. Да, я уехала из страны, впервые за границу и сразу надолго, но я бы сказала, что это была жизнь, такой кусочек жизни, который сильно на все повлиял. 

– Можно ли утверждать, что путешествие – это ваш образ жизни, а не просто хобби или способ отдыха?

– Это так банально, но тем не менее, как сказал один из моих любимых писателей, Эрих Мария Ремарк: «Что же в конце концов делает банальные вещи банальными? Возможно, их бесспорная убедительность». Банальность, которую я хотела сказать, бесспорная и убедительная – жизнь, конечно можно сравнить с путешествием, вся наша жизнь – это трип, и мы точно так же в жизни принимаем решения, просто в другом масштабе, как в дороге, и точно так же движемся от одного пункта назначения к другому. Просто путешествие помогает более концентрированно ощутить себя, людей, мир вокруг; акцентирует чувства, обостряет восприятие, и это такая жизнь в миниатюре, которую очень полезно проживать регулярно. Это такой концентрированный опыт пути, когда тебе за ограниченное количество времени и в ограниченном пространстве с ограниченным количеством вещей и ресурсов нужно принимать решения, от которых зависит твоя жизнь. Где ты будешь спать, что ты будешь есть, уложишься ли ты в бюджет. Какие-то очень простые решения, но которые тебя отрезвляют и позволяют понять, что на самом деле в жизни важно, а на что стоит махнуть рукой. 

– Вы также являетесь менеджером по маркетингу в научной компании MEL Science. Как удается совмещать работу с поездками?

– Мне очень важно знать, что моя работа доносит ценность и важность научных знаний и критического мышления до детей, потому что мы занимаемся научным образованием именно для детей. Full-time 8-часовой рабочий день меня не удержал от того, чтобы поехать в Турцию в разгар пандемии, когда там везде был локдаун. Мы просто поехали туда с мужем, два месяца там работали. Жили у моря в прекрасном городе, по выходным выбирались в окрестности, гуляли по горам, ездили на классные пляжи в интересные места. В общем, это был такой гибридный формат, смена обстановки. Мы познакомились с замечательными людьми в этом путешествии. 

– Социальная тревожность и условия пандемии не наложили отпечаток на поездку?

– Коронавирус действительно ужасен и негативно повлиял на мир, но если быть оптимистом и даже в самых плохих вещах стараться найти хорошие стороны, то за возможность удаленной работы можно поблагодарить пандемию, как бы печально это не звучало. Но все-таки из-за этого люди получили возможность работать удаленно, и я в том числе. 

Если бы раньше на работе я сказала: «Ребят, я на два месяца уезжаю из офиса», то все бы сделали большие глаза и сказали: «Что?!», то сейчас такие решения абсолютно никого не напрягают. Это также была очень важная смена обстановки для того, чтобы понять, как я могу не жить в путешествии, в дороге в стандартном формате, когда каждый день смотришь что-то новое, а как могу совмещать обычную жизнь – свою работу, свою рутину с пребыванием в другой стране и новым опытом в ней. 

– Объединяет ли все ваши поездки единая цель? Например, исследовать планету и людей, бросить себе вызов или сменить обстановку и т.д.

– Сложно сказать, что у этого есть цель, здесь я приведу цитату, кажется, Льва Толстого. Он сказал: «Можешь не писать – не пиши». Я могу о путешествиях то же самое сказать. То есть, я не могу не путешествовать, иначе я начинаю чахнуть, вянуть, как цветочек. Это необходимый глоток свежего воздуха, исследование мира вокруг, себя в нем и своих отношений с ним. У меня такие бережные и дружеские отношения со Вселенной, и если я надолго залипаю в рутине, то, мне кажется, что перестаю ее [Вселенную – прим. ред.] слышать. А когда у нас со Вселенной происходит дисконнект, ничего хорошего не получается: дела идут плохо, я сбиваюсь с пути, не слышу себя. Поэтому быть вне зоны комфорта – это мой способ синхронизации со Вселенной и подтверждение того, что она меня все еще слышит, все еще помогает. 

– Помимо приятных потрясений и романтизации, путешествия позволяют увидеть иную сторону жизни других стран, неблагополучную и трагичную. Как часто вы сталкиваетесь с такими ситуациями? Какой опыт стал самым запоминающимся?

– Сталкиваюсь, если честно, не очень часто, потому что путешествую в основном по благополучным странам. Первый раз я максимально близко столкнулась с этим два года назад. Я была на новогодних праздниках в Танзании, и для меня это был самый яркий контраст между тем, как живут туристы и как живет местное население. Там было очень красиво, мы ездили на сафари, отдыхали неделю на Занзибаре, еще когда это не было мейнстримом (в период коронавируса все стали ездить на Занзибар, а два года назад это была дикая экзотика), и там были очень красивые туристические места: отели, рестораны, берег голубого-голубого океана. Но дело в том, что я там была с друзьями, и мы, на самом деле путешествовали не в туристическом режиме «такси-отель-такси-отель», а это был совершенно бэкпэкерский (backpack – англ. «рюкзак») стиль путешествия: мы пользовались общественным транспортом, старались много общаться с местными жителями, разговаривать с ними, есть с локальных местах, где едят местные, ходить на рынок. 

Наверное, одно из самых ярких впечатлений в моей жизни – это танзанийский автобус, потому что реальная развалина, которая едет по разной степени хорошести дороге, и при этом битком набита народом: люди, дети, все сидят друг у друга на головах, но фоне этого играет какой-то танзанийский поп-рэп на телевизоре, невероятно жарко, постоянно идет борьба за открытые окна. Это стоит дешево, конечно, и за небольшие деньги ты проезжаешь достаточно большое расстояние. 

Все тебя пытаются обмануть – от продавцов манго до продавцов билетов на автобус, при том, что они продаются в кассе транспортной организации. Если в Танзании у тебя белая кожа и ты приезжий, то неважно, бэкпэкер ты или нет, цвет твоей кожи очень быстро определяет отношение местного населения к тебе. Ты становишься мешком с деньгами. Люди, конечно, ведут себя очень дружелюбно с тобой, но при этом абсолютно корыстно. Люди живут в домах, сделанных из глины, часто без крыши и стен, на земляном полу. 

Ощущение «белой госпожи», которая приехала в Африку, было для меня неприятным. Я не из тех людей, которые наслаждаются своим финансовым превосходством. Я тогда не зарабатывала много, не руководила отделом маркетинга, фрилансила, фотографировала, писала статьи, путешествовала по бомжу, автостопом, с рюкзаком. И когда ты в Танзании пытаешься говорить с человеком на равных: «Посмотри, у меня тоже немного денег, такой же маленький рюкзак, я еду на таком же автобусе как ты». Наверное, нужно было сперва какое-то время прожить там, выучить их язык, и действительно с моей стороны это несправедливо. Но ощущать неравенство неприятно в любом положении. Это был своего рода культурный шок, хотя никто меня не оскорблял и не доставлял неудобство. 

– Знакомясь с политической обстановкой и обществом в других государствах, как часто вы сравниваете их с Россией? Никогда не возникало желания эмигрировать или, напротив, выступать за изменения здесь?

– Постоянно сравниваю, потому что есть модель «у них – у нас». Когда ты в другой стране, очень сложно удержаться от сравнения: где что было, где что-то друг на друга похоже и непохоже. Желание эмигрировать, конечно, возникало, и выступать за изменения в России тоже возникало. Много лет до того, как я стала заниматься маркетингом, занималась активизмом, велосипедизацией Санкт-Петербурга. Для меня очень важна велоинфраструктура. Велосипед – это одна из самых радующих меня в жизни вещей. В каждом городе, где бываю, я стараюсь успевать покататься на велосипеде. У меня есть блог togrowtobike.com о том, как мы с подругой ездили 5 недель по Великобритании, еще я путешествовала на велосипеде по Дании. Для меня было очень важно, посмотрев на велоинфраструктуру во время путешествий: как здорово оборудованы для велосипедистов многие европейские и американские города, где ты можешь чувствовать себя безопасно на велосипеде в отличие от Петербурга, где едешь по одной дороге с машинами и всего боишься. И я много лет занималась велосипедизацией Санкт-Петербурга, организовала городскую акцию. В общем, вносила посильный вклад в изменения в Петербурге и моей стране, вдохновляясь как раз позитивным опытом городов, которые  видела в путешествиях. 

– Петербург – идеальный город? 

– Я не знаю, бывают ли идеальные города. Вообще хоть что-нибудь идеальное в мире. Петербург, конечно, неидеальный уже хотя бы потому, что в нем нет нормальной велоинфраструктуры. Тут смотря с чем сравнивать. Я ведь из Вологды, и, бывает, приезжаю туда навестить семью и вижу, насколько Петербург просторный и  чистый, ухоженный и красивый по сравнению с провинциальными российскими городами. Я очень люблю Петербург, но если сравнить его с какими-то европейскими городами, конечно, найдутся более ухоженные, упорядоченные, удобные для жизни, пешеходов города; города с более комфортным скоростным режимом. 

Можно сравнивать и находить как плюсы, так и минусы, но есть ведь какая-то безусловная любовь. Как ты можешь испытывать любовь к человеку со всеми его недостатками, точно так же я горячо люблю Петербург и всегда рада в него вернуться. Вот бывает, что находишься  в крутом путешествии, где есть какая-то потрясающе красивая природа или город с шикарной архитектурой, а потом возвращаешься домой и ловишь себя на мысли, что тебе совсем не грустно возвращаться. Потому что твой дом – это тоже прекрасное место. Поэтому Петербург – это любовь, я очень благодарна за то, что он есть в моей жизни, и в него всегда радостно вернуться из любого путешествия.