«Мы ждали много-много хейта, а получили неожиданную поддержку и ласку»
Группа «Аигел» покоряет сердца своей искренностью и прямолинейностью. Татарская поэтесса Айгель Гайсина и музыкант Илья Барамия подняли в своем творчестве острую тему, о которой многие боятся говорить - суд, обвинения, ожидание любимого из тюрьмы. О сюрпризах на концерте, принятии творчества обществом, слезах исполнителей и многом другом – в нашем материале.
Вы громогласно ворвались в музыкальную индустрию и разорвали всех (хейтеров и фанатов) клипом «Татарин». Как изменилась ваша жизнь после выхода этого клипа? Вас уже узнают на улицах?
Айгель: Разве что у главного героя Гоши (он фотограф). Гоша рассказывал, что теперь после того, как он фоткает — фоткаются с ним. Хотя аудитория, конечно, расширилась.
Илья: Стало очень много поездок и концертов. На улицах не узнают и это очень хорошо!
Чем вы занимались до музыки, Айгель? Как решили, что пора записывать свои стихи?
Айгель: Я очень давно записываю песни и стихи, с тех пор как появились возможности. У подружек где-то лежит кассета с песнями, записанными лет в 14. Это всегда было смыслом моей жизни, я не помню, было ли когда-нибудь что-то «до», вся моя жизнь так или иначе была связана с литературой и музыкой. Сейчас это вышло на другой уровень. Последние пару месяцев я практически больше ничем не занимаюсь.
Илья, вы много с кем успели поработать, многое слышали, видели. Как бы вы охарактеризовали стиль исполнения группы «Аигел»? В чем, на ваш взгляд, уникальность вашего звучания?
Илья: Не знаю даже, как охарактеризовать… Мне нравится то, что Айгель очень много делает не по правилам, поэтому получается необычно. Мне понравилось словосочетание «татарский фаст флоу». Уникальность звучания в сочетании с насыщенным текстом и максимально разряженной музыкой. Я использовал довольно много аналоговых звуков синтезаторов и барабанов, чтобы звучание было харАктерным и нестандартным.
В одном из интервью, Айгель сказала, что ее песни злые и она долгое время боялась их записывать и исполнять перед людьми. У вас уже прошло пара концертов. Какая реакция у публики? Опишите ваших слушателей.
Айгель: Записывать я не боялась. Была проблема с концертами, потому что не хотелось грузить людей, но как-то все само происходит… Я не успеваю думать. Наши слушатели очень классные — умные, дерзкие, творческие, красивые. И когда делаешь сильно «не массовую» музыку, получается, что слушают её те, кто похож на тебя по духу, с кем тебе было бы интересно поговорить. Прошло уже около 10 выступлений и я могу сказать, что все они были трансовые и атмосферные.
Илья: Музыка агрессивная, довольно жесткая. Но я надеюсь, что это не давит, а заряжает энергией.
В интернете идут многочисленные споры о том, что в дальнейшем вам также придётся исполнять «тюремную лирику» и другой формат публика от вас не ждёт. Какое же на самом деле будет продолжение?
Айгель: Ну, что значит «придется»?… Ничего нам не придется. Это же душа, что с ней случится дальше — никто не знает. Я не умею сочинять на заказ и по-расписанию. Если бы мне года 2 назад сказали, что я буду писать вот так и вот об этом, то я бы очень удивилась.
Какой трек из альбома «1190» стал самым сложным для исполнения на сцене?
Айгель: Сейчас не сказала бы, что есть сложные для исполнения песни. Но есть несколько треков, включая «Татарина», которые очень басовые и при громком звуке становится сложно расслышать их тональность. На самых первых концертах это стало для нас сюрпризом и мы начали думать, как это решить.
Илья: Может быть «Духи огня» — так как на альбоме записано его нельзя повторить на сцене — очень много остановок и провалов. Сложно уследить за структурой.
Какой самый необычный комментарий о вашем творчестве вам доводилось слышать/читать?
Айгель: Ой, мы перестали следить за комментариями. Мне скинули недавно, как кто-то авторитетно заявлял, что мы являемся продюсерским проект моих богатых родителей. Это было прикольно.
Илья: А я удивился количеству комментаторов, которые следуют девизу «не понял, но выскажусь».
В какой момент пришло осознание, что люди «поняли» ваши песни? Не просто на волне хайпа слушают «Татарина», а по-настоящему прониклись? Были ли прецеденты, что с вами связывались люди с подобной историей жизни? Расскажите об этом.
Айгель: Момент настал еще до выхода клипа. Мы ждали много-много хейта, а получили неожиданную поддержку и ласку от кучи людей. Когда вышел «Татарин», нас услышали очень многие и, соответственно, спектр реакций сильно расширился. Пишут часто. Как-то написал парень, который «сидит уж год шестой» и девушку его зовут как меня (выходить ему нужно было в ноябре как раз, может быть, уже вернулся домой).
Большинство артистов подписываются на лейблы и передают права на свою музыку «грамотным продюсерам». Думали ли вы заключить с кем-то контрафакт или планируете двигаться самостоятельно?
Илья: Ну, вроде как, с “Газгольдером” договорились. Они оказались очень милыми. Совсем никак не ограничивают и готовы помогать, если понадобится. Мы очень самостоятельны в творческом плане, но многие организационные вопросы, которые затрагивают тему концертов или клипов, невозможно решить без профессионалов.
Если бы у вас была возможность внести три правки в законодательство, как бы вы их сформулировали?
Айгель: Я бы добавила возможность амнистии по особо тяжким преступлениям, потому что под эти статьи попадает очень много случайных людей и после осуждения у них не остается никаких шансов на чудо. Пересмотрела бы 228 статью. Я убрала бы перечисление погашенных судимостей в справке о несудимости, из-за чего люди становятся маргиналами пожизненно — это подло.
Как к вам отнеслись коллеги по музыкальному цеху? Успели ли с кем-нибудь подружиться? Будут ли интересные коллаборации в будущем?
Илья: Очень хорошо отнеслись. Мы были удивлены. Коллабораций на данный момент произошло достаточно, а нам интересно сейчас доделать свой новый материал, который уже накопился.
Ваши треки очень душевные, пробирают до мурашек и вызывают сильные эмоции… А вам доводилось плакать из-за музыки? Что это было?
Айгель: Саундтрек Бьорк к фильму «Танцующая в темноте». Но это было очень давно… В детстве слушала русский рок, а еще была фанаткой Курта Кобейна. Вот тогда я плакала. А сейчас почему-то уже не получается, когда слушаю. Зато когда придумываю новые песни, бывает.
Илья: Бывает. Тори Эймос, например.
Что из увиденного в последнее время вас поразило? Фильм, человек, архитектура — неважно. Расскажите об этом.
Айгель: Мне очень нравится конструктивизм в архитектуре. Во всех городах, в которых бываю и где он есть, — стараюсь посмотреть.
Как часто вы бываете в Петербурге? По вашим ощущениям, отличается ли этот город от других? Если да, то чем.
Айгель: Я долгое время мечтала попасть сюда и не получалось, а за последний год посетила Петербург уже 4 раза. Жалко, что не получается по-настоящему погулять, но то, что я вижу, мне очень нравится и отзывается в сердце. Я неплохо знаю Москву, она мне понятна, а с Питером всё не так просто. Здесь надо пожить, чтобы прочувствовать город по-настоящему.
Какое место Петербурга вы бы обязательно порекомендовали гостям города?
Илья: Я бы всем посоветовал поехать в Кронштадт.
Что каждый человек должен успеть сделать до конца 2017 года?
Илья: Желаю всем — и себе! — стать счастливыми!