Дети полуострова или зачем Куинджи красил забор Айвазовского
Писать про Крым можно вечно. Писать Крым – тоже. Это точка, в которой сошлись мы и Айвазовский, мы и Левитан, мы и Коровин, мы и вы. Предлагаем взглянуть на работы влюбленных в Крым художников и узнать парочку занимательных историй.
«Вот где человек чувствует свое полнейшее ничтожество»
И. Левитан «В Крымских горах» (1886). Холст, масло
«Красивый мальчик-еврей», как писал про него одноклассник Михаил Нестеров, Московское училище живописи не окончил – бросил. Ушел с дипломом учителя чистописания, когда Павел Третьяков уже следил за его творчеством и с удовольствием приобретал работы. В 38 лет Левитан-таки вернется в училище уже в статусе академика пейзажной живописи – преподавать. В Крым художник приезжает лечить больное сердце. А оттуда привозит более 50 пейзажей, которые будут раскуплены в первые дни. «Дорогой Антон Павлович, черт возьми, как хорошо здесь! Вчера вечером я взобрался на скалу и с вершины взглянул на море — и, знаете ли что, заплакал, вот где вечная красота и вот где человек чувствует свое полнейшее ничтожество», — пишет Левитан своему другу Антону Чехову. Писатель, в свою очередь, уже в последние годы жизни художника после самоличного осмотра оставит у себя в дневнике примечательную запись: «Выслушивал Левитана. Дело плохо. Сердце у него не стучит, а дует. Вместо звука тук-тук слышится пф-тук…». На Крым в исполнении Левитана можно посмотреть в Третьяковке.
Приключения Тома Сойера в Крыму
А. Куинджи «Ай-Петри. Крым» (1898-1908). Бумага на холсте, масло
Тот случай, когда судьба картины не менее интересная, чем судьба ее автора. В Феодосию Архип Куинджи приезжает в 14 лет, чтобы поступить в ученики к Айвазовскому. Оказывается, Айвазовский в отъезде. Тогда Куинджи просится помогать по дому – толчет краски и красит забор. Но вернувшийся Айвазовский отказывается обучать мальчика лично. Пройдет почти полвека, прежде чем Куинджи купит свой участок в Крыму. Правда, первое время стройки художнику с женой придется жить в шалаше.
Картину «Ай-Петри. Крым» 27 января 2019 года в день рождения Куинджи похитили из Третьяковки, просто сняв со стены на глазах у посетителей. Благо, быстро нашли и вернули. Сейчас взглянуть на шедевр можно в Петербурге, придя в Государственный Русский музей.
Вилла Саламбо
К. Коровин «В саду. Гурзуф» (1914). Холст, масло
«Из окна моего был виден домик у скалы, где когда-то жил Антон Павлович. Этот домик я часто воспроизводил в своих картинах», – делится Константин Коровин. В 1910 году он покупает в Гурзуфе участок земли и 14-ти комнатный дом из белого камня, называет его «вилла Саламбо» – в честь балетной постановки Андрея Арендса, которую художник в том же году оформлял в стенах Большого театра. В 1910-е Коровин живет на своей даче постоянно, принимает гостей – Шаляпина, Горького, Репина, Куприна. Впечатления от встреч выливаются маслом на холст. Кстати, виллу «Саламбо» еще не так давно посещали как музей, но сейчас она временно закрыта. А вот увидеть картину можно в Третьяковской галерее.
Крёстный отец
И. Айвазовский «Дорога на Ай-Петри» (1894). Холст, масло
На родине – в Феодосии – Иван Айвазовский, а тогда еще Оник Гайвазовский расписывал углем беленые заборы и стены домов соседей: на бумагу и краски денег не было, а писать уж очень хотелось. Айвазовский не выпускал кисть из рук до глубокой старости, никогда не останавливался, не позволял себе простоя. В Феодосии его настолько любили, что приглашали на свадьбы и праздники, где он даже играл на скрипке. Говорят, если Айвазовский узнавал, что какая-то девушка не имеет приданого, он посылал ей средства. К концу 19 века художник официально был крестным отцом чуть ли не половины населения Феодосии. А однажды по его личному прошению крымским гимназистам добавили один месяц каникул, чтобы детям не приходилось учиться в жару. Посмотреть на дорогу к горе Ай-Петри глазами Айвазовского можно в Третьяковке, а своими – только приехав в Крым.